Сейчас, когда эти седоголовые мужики встречались на торжествах в Доме културы Светлогорска, они с особой любовью вспоминали тех, кто не смог присутствовать на этом празднике. Несколько раз называлось имя Петра Федотовича Маджары - он был комиссаром первого десанта. Но называли не только поэтому. Маджару вспоминали как опытного топографа и маркшейдера, уже 5 июня 1975 года- на другой день после высадки десанта, приступившего к съемкам причальной береговой черты и мест нод строительство вагончиков.

Здесь, на Курейке, как и на любой другой стройке, встретилось несколько поколений людей. Но людей разных не столько но возрасту, сколько по своим жизненным убеждениям и устремлениям. И не все здесь приживались. Как сказал Борис Борисович Богуш - первый директор Курейской ГЭС, назначенный на эту должность еще за два года до пуска первого агрегата станции и ставивший этот агрегат под промышленную нагрузку.

Север фильтровал людей: те, кто ехали сюда только за заработками, уезжали уже через год, то же самое происходило и с романтиками, для кого строительство было северной экзотикой в сопровождении песни под гитару у костра. Но романтика была, были гитары и костры, чтобы обогреться и избавиться от комаров, и были особые костры, которыми грели застывшие на морозе мосты и моторы автомобилей. И была особая романтика жизни в балках и вагончиках, сначала - в Пионерном, потом - во временном поселке строителей. Конечно, в них не было и намека на какие-либо удобства, но вспоминают о той жизни с неизменной теплотой и грустью о безвозвратно утерянных душевных качествах. В тех балках и вагончиках еще долго не знали запоров и замков, многое в них было сделано собственными руками, и многое было общим. А сколько выдумки и старания прилагалось, чтобы это временное жилище сделать красивым и уютным!

Геодезиста Петра Федотовича Маджару вспоминали еще и в числе первых безвременно ушедших из жизни строителей Курейской ГЭС. Петр Федотович умер здесь, в Светлогорске, в 1991 году. Легкой и спокойной пенсионерской жизни он, лейтенант-танкист, прошедший Курскую дугу, форсировавший Вислу, штурмовавший рейхстаг, после войны строивший Иркутскую, Мамаканскую и Усть-Хантайскую ГЭС, а потом - Курейскую, не успел изведать, да, видать, и не искал ее. Вот какие люди приезжали сюда.

Встретившись сейчас через много лет в Светлогорске, обнимая друзей и пожимая им руки, кое-кто из строителей Курейской ГЭС говорил, что не в такой встрече он желал бы участвовать. Многое оказалось не так, как им хотелось бы - это почти дословные слова Владлена Исаковича Бухмана, заслуженного строителя России. Но это ни в коей мере нельзя относить насчет организаторов встречи - здесь все было хорошо, по-домашнему тепло и задушевно и сытно, что немаловажно. Бухман имел в виду совершенно другое. А Бухману, по свидетельству тех, кто его знает давно, верить можно. Владлен Исакович, строивший Зейскую, Вилюйскую, Хантайскую и Курейскую ГЭС, до сих пор продолжает быть гидростроителем, сейчас онI трудится еще на одном долгострое, оставшемся с советских времен - Ирганайской ГЭС в Дагестане.

Вот с каким настроением высадились первостроители гидроэлектростанции. С этим настроением, говори т Владлен Исакович, и вбивал первый колышек на стройплощадке будущего поселка гидростроителей начальник участка Юра Ружейников. А как строили! Берегли каждое дерево, тщательно за этим следили, площадки под балки и дома отводили и зачищали очень строго и аккуратно, и не дай Бог какому-нибудь, бульдозеристу нечаянно подмять елочку или березку!

К осени 1977 года сдали деревянную школу -десятилетку. Но она почти сразу же сгорела. Новое здание школы, тоже деревянное - из бруса, возвели за месяц! А какие планы были у созданного строительно-монтажного управления промышленно-гражданского строительства! Планировалось иметь стадион с полным набором спортивных сооружений и плавательным бассейном. Огромное подсобное хозяйство на сотни голов коров и свиней, с птичником на тысячи кур-несущек, с парниками и теплицами. Впрочем, парники здесь начали делать еще в Пионерном, приспосабливая под них каждый свободный клочок земли, не сильно-то обогреваемой, но зато почти круглые сутки щедро освещаемой незаходящим солнцем. Теплички делали и в Светлогорске, притулив их к южной стороне любых строений, а то и взгромоздив на крыши балков и домиков. Большую теплицу в поселке потом все-таки построили. Землю для нее, по словам все того же Владлена Исаковича Бухмана, везли из Красноярска. Когда участок механизации получал на станции Злобино тяжелую технику водители, перед тем как поставить свою машину на баржу были обязаны загрузить в кузова своих самосвалов несколько ковшей плодородной земли.

Планы 1978 года были грандиозными, но никто не думал, что каждый объект поселка будег сдаваться штурмом. На долгие годы замерло строительство больничного комплекса, первый жилой дом рос со скоростью один этаж в год... Но нетолько по этому гидростроители и строители поселка Светлогорск, встретившись сейчас, чувствовали какую-то неудовлетворенность.

Многое пошло не так, как задумывалось. Пожалуй, каждый из них думает, что главного они в своей жизни не сделали. Так считают даже те, кто строил Мамаканскую, Вилюйскую, Усть-Хантайскую и Курейскую ГЭС, а таких немало. Здесь ведь планировалось создать грандиозный каскад гидроэлектростанций, и воплощение этих планов в действующие объекты было делом их жизни. После Усть-Хантайской ГЭС мощностью в 440 МВт и Курейской - в 600 МВт предполагалось построить Верхне-Курейскую в 320 МВт, Нижне-Курейскую и Северо-Курейскую по 150 МВт каждая. Но до того, как полностью зарегулировать Курейку, предстояло возвести ГЭС мощностью в 320 МВт в устье речки Северной, а затем обуздать одну из самый таинственных и коварных рек в мире - Нижнюю Тунгуску, поставив на Большом пороге, где сезонные перепады уровня воды достигают 25 метров (величина весьма заманчивая для гидростроителей), Туруханскую ГЭС, мощность которой должна была как минимум в два раза превышать суммарную мощность Иркутской и Братской ГЭС. А потом своими ЛЭП шагнуть через Енисей, чтобы соединть их с единой энергосистемой страны.

Летом 1987 года, когда первый агрегат Курейской ГЭС был уже пущен, они пошли на юг. В сторону речки Северной прорубили просеку под линию электропередачи и отсыпали гравийное полотно дороги на сто с лишним километров. В планах государства это строительство было, но финансирование велось только за счет Курейгэсстроя, что не могло не сказаться на общем состоянии дел в поселке. Когда строительство Туруханской гидроэлектростанции под давлением защиников окружающей среды было приостановлено, светлогорцы развернулись и пошли назад, к Курейке, где намеревались напротив устья речки Мундуйки поставить Нижне-Курейскую ГЭС. Объединенная сводка затрат на строительство каскада Курейских ГЭС и линии электропередачи до Туруханска была утверждена приказом Минэнерго СССР от 7 июня 1991 года. Но через два месяца мы стали жить в другом государстве...

Присутствовал на этой встрече еще один замечательный человек - Владимир Александрович Кузнецов. Сейчас он первый заместитель начальника Департамента электрических станций РАО
«ЕЭС России» и заместитель председателя Центральной комиссии по приемке в эксплуатацию Курейского гидроузла. Но в 1975 году, когда здесь все еще только начиналось, Владимир Александрович был директором Усть-Хантайской ГЭС и выступал в роли заказчика строительства
Курейской гидроэлектростанции. Обращаясь к залу, где сидели его друзья, - только так их можно назвать, Владимир Александрович сказал, что у каждого, кто хоть немного прожил на Севере, остается, как от инфаркта, на сердце рубец, и каждый раз, когда возвращаешься сюда, переживаешь свидание со своей молодостью. Это светло и одновременно тяжело. Но жизнь на этом не заканчивается. Покуда у энергетиков будут живы традиции уважительного отношения к своим строителям, проектировщикам и эксплуатационникам, нашей энергетике
ничего не грозит. Она будет существовать, будут еще новые станции! Их будут строить, на них будут работать наши внуки...

Эти люди действительно сделали великое дело. Не нужно стесняться высоких слов. Они зажгли море огней в тундре. Энергия не Хантайки и Курейки, а их сердец плавит руду Норильска и обогревает жилища маленького кетского поселка Мадуйка. А что Игарка без электроэнергии Хантайки и Курейки?

Впрочем, мы, игарчане, об этом всегда помним. На торжествах, вручая строителям Курейской ГЭС благодарности за их труд, подарки, а дирекции станции - картину игарского художника Андрея Тарасова, глава нашего города В. Е. Сибиряков прочитал стихи Александра Тощева:
«Мороз под 45, но взмокла телогрейка. Встревоженной тайге зимою не уснуть.
Притихла подо льдом строптивая Курейка, готовясь мир весной волною захлестнуть...».
Стихотворение совсем небольшое, посвящалось оно когда-то строителям новой гидроэлектро- станции и написано очень давно, в 80-м или 81-м годах, когда А. Тощев только начинал работагь в студии телевидения. Но стихи, оказывается, в Светлогорске помнят и даже, переложив на музыку, поют в одной из песен о своем прекрасном поселочке.

Л. БИРЮКОВ.

НА ГЛАВНУЮ * НАЗАД