|
||||
|
||||
На таймырскую землю люди пришли тысячелетия назад. Они уже знали бронзу и были знакомы с железом. Известно им было и о полезных ископаемых в районе современного Норильска. Норильской самородной медью пользовались люди бронзового века еще во втором тысячелетии до нашей эры. В верховьях реки Пясины, близ ее истока из озера Пясино, археолог Л.П. Хлобыстин нашел стоянку древних литейщиков (Пясинская стоянка на Таймыре не единственная, есть они в бассейне Хатанги и в других районах севера Сибири). Неизвестные металлурги ушли отсюда 25 веков назад (их потомки называют себя сегодня нганасанами) Позднее, уже в XVI — XVII веках, норильской медью пользовались для своих изделий ремесленные люди заполярного города Мангазеи, стоявшего на реке Таз, близ впадения ее в Обскую губу Северного Ледовитого океана (статус города Мангазея получила от Москвы в 1603 году). Норильская земля входила в состав Мангазейского воеводства. Тогда весь Таймырский край был заселен русскими промысловыми людьми, которые занимались охотой на зверя и ловлей рыбы. Ходили в Мангазею из Поморья Северным морским путем на парусных судах — кочах. От Мангазеи русские землепроходцы вышли к Енисею в устье реки Турухан, где в 1607 году был поставлен Туруханский острог. Вскоре в низовьях Енисея вырос целый ряд промысловых становищ. В 1667 году зимовье Дудино было превращено мангазейским пятидесятником Иваном Сорокиным в укрепленный пункт. Из Дудино через Норильское зимовье, или село Введенское, стоящее у истока Пясины, из озера шел зимний путь на Хатангу. В 1672 году по приказу царя Алексея Михайловича стрелецкий гарнизон из Мангазеи перебрался в Туруханское зимовье. Мангазейцы построили новый город у впадения реки Турухан в Енисей — Новую Мангазею. К тому времени, опасаясь за целостность северных сибирских границ, для предотвращения вторжения иноземцев, царским указом было запрещено пользоваться морским путем. Это вызвало упадок мангазейской торговли, который остро отразился на жизни всего Таймырского края. Промыслы по Енисею, Пясине и морскому побережью, не имея рынка сбыта, постепенно сократились, и жившее там русское население разъехалось, вымерло или слилось с коренными народностями, приняв их обычаи и образ жизни. Таймыр на столетия опустел, и сведения о его географии были забыты. Только оленеводы-кочевники со своими стадами из года в год ходили по его тундрам. Соседями нганасан стали ненцы, долганы, энцы, русские... В Москве о Сибири знали лишь по «сказкам» — рассказам и отчетам землепроходцев и изредка прилагавшимся к ним примитивным рукописным чертежам. В первые десятилетия XVIIIвека Россия начала создавать морской флот". Стали развиваться морская торговля, осваиваться новые морские пути. На карте северных берегов нашей Родины есть море Лаптевых, мыс Челюскин, берег Василия Прончищева, пролив Дмитрия Лаптева, Берингов пролив, Берингово море. В них увековечены имена отважных полярных исследователей Петровской эпохи, чьими трудами впервые были нанесены на карту очертания берегов наших северных морей, открыты острова, заливы, проливы. Эти исследователи были морскими офицерами, участниками Камчатских экспедиций, организованных еще по замыслу Петра 1 вскоре после его смерти. Вторую из них, которая была крупнейшим научно-географическим предприятием XVIII века, позднее стали называть Великой Северной Экспедицией (1733 — 1743 год.). Среди блистательной плеяды моряков-исследователей в экспедиции Витуса Беринга выделяется командир Ленско-Енисейского отряда лейтенант Харитон Прокофьевич Лаптев. Этому отряду (которым до 1736 года командовал лейтенант В.В. Прончищев) принадлежит честь открытия огромного, протянувшегося к северу между Леной и Енисеем на 1000 км полуострова Таймыр, о существовании которого до работ Прончищева и Лаптева не знали. Лаптев впервые установил размеры и протяженность этого полуострова, описал его рельеф, природные условия, возможности мореплавания, составил первую лоцию его берегов, уникальное географическое описание природы внутренних областей и населявших его народов. В январе 1742 года штурман отряда С.И. Челюскин ночевал в зимовье Норильское, а 19 марта окрестности нынешнего Норильска посетил и Х.П. Лаптев: «Приехали на устье реки Норильской, по которой ехали вверх 10 верст в Норильское зимовье ночевать». В начале июля 1742 года Лаптев, направляясь по Енисею из Дудино в Туруханск (Новая Мангазея, или Мангазейск), проплыл мимо устья реки Хантайки, что нашло отражение в его «Записках»: «Город Мангазейск состоит от реки Енисей на левой стороне по течению в 15 верстах, над протокою, которая зовется Шар, близ устья реки Турухана... Ниже сего города по реке состоят и до самого моря зимовья, в которых русские живучи, промышляют песцы и лисицы, и зайцы. А питаются рыбою и привозным хлебом, меняя на рыбу. Скота, кроме собак, на которых ездят зимой, не имеют. И для тех жителей построена церковь близ реки Хантайки, Тобольской епархии, при которой живет поп и дьячок. И русских жителей — 3 зимовья в широте 68° 12'...». В сентябре 1742 года отряд Лаптева прибыл в Енисейск, где в 1743 году была составлена первая достоверная карта Таймыра. Спустя 100 лет, в 1843 году, внутренний Таймыр исследовал А.Ф. Миддендорф, который стал, по существу, первым ученым-исследователем, сообщившим основные сведения по географии и орографии края, именно ему мы обязаны названием «Таймыр». В Норильске А.Ф. Миддендорф не был, так как проехал севернее. Но в своем отчете «Путешествие на север и восток Сибири" он пишет, что «за 70° северной широты, на правом берегу Енисея, есть, как я слышал, угольный пласт". Это сообщение, конечно, относится к Норильским горам. Первым ученым, посетившим Норильск, стал Ф.Б. Шмидт. В 1866 году он был командирован Российской академией наук в низовья Енисея на поиски трупа мамонта. В его отчетах приведены первые конкретные сведения о Норильске и его полезных ископаемых. В том же 1866 году. во время своего пребывания в Дудинке Шмидт по приглашению дудинского купца Киприяна Сотникова ездил в Норильск для осмотра имеющихся там месторождений медной руды и каменного угля. Узнав о ценности медной руды, Сотников решил начать ее эксплуатировать. Cовместно с братом Петром в 1868 году он построил на берегу Норилки из кирпича от разобранной церкви медеплавильную печь и выплавил в ней около 200 пудов черновой меди, которую продал в казну. В конце XIX века была сделана еще одна попытка использовать горные богатства Норильска. Сын К.М. Сотникова, дудинский купец Александр Сотников, зимою 1893-94 годов добыл в Норильске и вывез на оленях в Дудинку несколько тысяч пудов каменного угля, в котором очень нуждались суда, приходившие в устье Енисея Северным морским путем с товарами для Сибири (слова «Станок Норильское» топографы начертали на картах в 1884 году). После Великой Октябрьской социалистической революции началась советская история Енисейского Севера. В 1919 году Сибирский геологический комитет в Томске направил на Таймыр геологоразведочную партию под руководством Н.Н. Урванцева, которая должна была найти месторождения каменного угля в низовьях реки Енисей для строящегося Усть-Енисейского порта и обследовать известные месторождения угля и меди в районе Норильска. В 1921 году, во время второй норильской экспедиции, у подножия горы Рудной, геологи группы Урванцева построили деревянный домик, который и положил начало будущему заполярному городу. В 1928 году Н.Н. Урванцев исследовал бассейн реки Хантайки... То, что пишет об этой экспедиции Н.Н. Урванцев в своей книге, представляет огромный интерес, потому что даже многие жители сегодняшнего Снежногорска не видели эту реку такой, какой увидел ее Н.Н. Урванцев более полувека назад, и не увидят уже никогда. Вот почему, думается, было уместно в статье, посвященной трудовому подвигу советских людей на этой дикой северной реке, напомнить читателям некоторые места из книги первого исследователя Хантайки. |
||||
