| Курейгэсстрою—20 лет | газета "Новости Игарки" 22августа 1995г. |
||
|
|
|||
| Это
интервью с героями-перводесантниками
на чалось необычно, вот с
такого диалога: — А что? Какие вопросы? Веселых не задавайте, я отвечать не буду. — Вам разве грустные вопросы нравятся? — Жизненные, более или менее. А такие: «Как вам там живется?» На такие не отвечаю. — Нет, нет. На самом деле вопросы будут жизненные. А состоялся этот диалог в редакции Светлогорска. И вот таким образом Александр Ивин определил грани нашей беседы. Но второй собеседник — Василий Иванович Савицкий был более сговорчив и делился своими воспоминаниями о тех далеких временах охотно. — Василий Иванович, гидростроительство — это судьба или просто случайно выбранный путь? — Скорее, призвание. Трудно сегодня определить, судьба или не судьба. Конечно, в свое время я о гидростроительстве не мечтал. А случилось так, что всю жизнь ему отдал. Да, всю жизнь — 36 лет. Был на Севере. В Бодайбинском районе, в тайге, на золотых приисках. Валил лес. Просека шла на Читу. Но кое-как оттуда сбежал. Выбраться было невозможно, милиционер стоял и не впускал ни туда, ни обратно. Но я все-таки умудрился: в свое время не взял «подъемные» в Иркутске и поэтому сообразил, как же обежать. Хотел попасть в геологоразведку или в топографическую партию. Жил в гостинице, а там от приезжих только и слышно: Мамакан, Мамакан. Узнал: строится гидроэлектростанция. Авто-бусное сообщение. А чего бы мне не прокатиться, не посмотреть? Приехал в поселок — строительство полным ходом. Иду по дороге, встречаю мужика: «Ты работаешь здесь?» «Да, работаю», — отвечает. «Сколь зарабатываешь?» «Полторы тысячи». О, по тем временам это большие деньги были. 1959 год. А я в тайге когда работал, полторы тысячи даже и не слились. «А по сколько работаете?» «Нормальный рабочий день. С выходными». И я решил остаться. Стал работать бетонщиком, потом, через два месяца, бригадиром. И так пять лет. Появилась новая стройка — Хантайcкая ГЭС. Потом вот Светлогорск. — Как «попали» в первый десант на Курейку? — Мы и должны были попасть в первый десант. Вообще целый год в Снежном я занимался подготовительными делами. Мне было поручено собрать необходимое количество вагончиков. Решили ставить палатки только на первый момент, потому что мы их в Снежногорске испытали «от» и «до». Примерзали, что называется, к, земле. Но это, был 1964 год, тогда и зимы были покруче. Для Курейки разобрали два брусчатых дома, специально запакетировали, чтобы в навигацию вывезти и вы, лететь самим первым десантом. Десант — десантом, это, так сказать, вертолет, первые 17 человек прилетели. Но если правильно говорить, то (все мы первые: на второй день — следующая партия, на третий день — еще одна. А самыми первыми были Смирнов и Топкий. Они приехали на Графитовый рудник, там уже была экспедиция, взяли в аренду бульдозер, перегнали на место высадки, на ручей Горелый. И за две недели подготовили площадки, подъездные пути. Потом прилетели мы, поставили палатки, а через несколько дней подошли первые баржи, и работа пошла полным ходом — разгрузка материалов, механизмов, автомобилей. На третий-четвертый день начали отсыпку дороги, запустили дизельную. Хотели до зимы уйти из палаток. К нашему празднику Дню строителя отгрохали хорошую столовую. Был замечательный праздник. С первым десантом приехали на Курейку три солдата. Они особенно запомнились мне. Один кавказской национальности, один с Кубани, и Саша Ивин. С ним у нас и интересный эпизод был. Пари. Решили бутылку коньяка закопать под листвяком и выпить только тогда, когда запустят агрегат. Закопали. Но откопали, конечно, раньше. Один из этих солдат уезжал, вот и выпили. Потом второй уехал. А Саша остался. Женился. Семья, дети. — Александр, как тебя занесло на Курейку, каким ветром? — По комсомольской путевке, после демобилизации, поехал в Норильск. Оттуда сбежал, потому что по специальности не брали никуда. Механизаторы вроде и нужны, но жилья нет. Так помыкался, помыкался и пошел на телеграф родителям телеграмму, давать, с просьбой выслать деньги на обратную дорогу. И там услыхал от одного человека, что на Хантайке нужны люди дома разбирать. Приехал, а тут десант формируется. Тогда модно было комсомольцев в первую очередь, вот и попал в ряды первых. — Александр, раньше существовало понятие, что на Север едут «за туманом, за запахом тайги». Ты жил в Приуралье, служил в Киргизии, что тебя привело на Север? |
— Денежки. — То есть все, что говорили романтики, запах тайги, все ерунда. — Не знаю, для меня этого не существовало. Я вырос без отца и не мог приехать к маме на иждивение. На ее 150 рублей. Все было обдумано. Когда приглашали нас в Норильск; нам говорили: «Будете получать по 350—400 рублей прямого». Летели в Норильск из Алма-Аты прямым самолетом. Очень много народу было. Товарищ пошел на комбинат в цех, так как у него не было специальности, а я уже стал искать, где получше. — Самый яркий эпизод 1975 года? — Самый яркий эпизод — праздник День строителя. Веселье. Компании, Пиво привезли. Все было для народа. Концерт организовали, самодеятельность своя, родная. Запомнилось, как Игорь Витальевич Кан «Конфетки-бараночки» спел. Было очень здорово. — А как вы считаете, День строителя этого года можно сделать таким же веселым и радостным? — Думаю, не получится. Не получится — у нас. А вот молодежи много, может, им и .будет весело... Мы будем только присматриваться. Закоперщиками нам уже не быть. Проблемы еще в том, что у людей денег нет. Даже из сберкассы и то не возьмешь свои же деньги. Какое же тут будет настроение какой праздник? — Василий Иванович, а ваши яркие впечатления? — Мне каждый день того года по-особенному запомнился. Задача была одна: строительство электростанции, и перспектива — вперед. Наше руководство стремилось работать на перспективу, но не все получалось. Хотя задумки были хорошие. Необходимо было сохранить и ядро рабочего класса, и грамотных специалистов. Но... Вот теперь некоторые говорят: «Для чего «туда-то» такие деньги загоняли?» Ничего мы не загоняли, работали и все. Думали, что все впереди, надо трудиться. Сегодня, по-моему, все государство перевернулось, что мы? — Василий Иванович, а помните, как строго следили за тем, чтобы природу оставить нетронутой? — Да. Экологический вопрос был поставлен четко и ясно. Даже можно сказать — однозначно. Такой пример: случайно автомобилист березу повалил, разворачивался на КрАЗе. Решил схитрить. Я утром встаю, смотрю —береза на месте, а потом зажелтела. Оказывается, он ее обратно поставил и присыпал землей. Очень жестко был поставлен вопрос. Один-два раза попался — увольнение. Двух человек так и уволили, за экологические безобразий. Потом, когда начали постоянный поселок строить, особого внимание на это обращать уже было некому. —О том, что ты, Александр, приехал на Север, никогда не пожалел? —Нет. Никогда. Нормальная жизнь. Я здесь больше видел, чем когда жил там. — А вы, Василий Иванович? — Конечно, нет. — Ваша душа не рвется куда-то на материк? — Нет. Но просто обстоятельства вынуждают. А душа болит за поселок. Смотришь, как все разрушается... Ведь жить негде было, люди ютились, скитались по балкам, жили с подселенном. А теперь такое жилье идет на слом, под спичку. Материалы, они же сейчас десятки миллионов стоят. Конечно, альтернативы я не вижу, это очень больно и жалко, но... необходимость. — А что-то радует? — Ждем праздник поселковый, наше двадцатилетие. Надеемся, что с помощью всех организаций и энтузиастов он пройдет весело. Ждем от руководства обещанного пива московского, наверное, побеспокоятся. А если уж нет, мы согласны и на любое. Между прочим, это традиция. Единственный год не привезли, а так постоянно на День строителя пиво было. Для строителей это уже стало святым, все знали, что будет праздник — будет пиво. Какие бы трудности ни были, и вертолетами, и по воде — но было. Надеемся, что и нынче будет. На такой оптимистической ноте мы и закончили беседу, которая состоялась накануне празднования 20-летия Курейгэсстроя. Л. НИКОЛАЕВА |
||
| НА ГЛАВНУЮ. | |||